Еще в феврале прошлого года, всего за несколько дней до события, которое стало известно как «Крымская весна», несколько тысяч крымских татар собрались под крымско-татарским и украинским флагами для митинга в региональной столице Симферополе. Один из ораторов, муфтий Эмирали Аблаев, выразил протест против тех, кто поддержал воссоединение полуострова с Россией.
«Не планирует ли Владимир Константинов (центральная фигура в региональном правительстве, которая является одной из первых, что предложила отделить полуостров от Украины) передать нашу великую родину России?», – спросил Аблаев. «Я говорю Константинову: если он так сильно любит Россию и хочет там жить, мы можем дать ему один из наших железнодорожных грузовиков, которые везли наших дедов в Среднюю Азию, когда они были депортированы туда Сталиным в 1944 году, и пусть Аллах поможет ему в этом. Пусть он уедет в Россию и возьмет с собой тех россиян, которые жили в домах наших семей».
Толпа восприняла речь Аблаева с энтузиазмом. Крымские татары провели полвека в изгнании, прежде чем им разрешили вернуться домой в Крым, и стали свидетелями того, как Россия, преемница СССР, несет ответственность за эту ужасную трагедию. Неудивительно, что они были против насильственного присоединения полуострова, но их религиозные организации играли в гораздо более сложную игру.
Разворот муфтия
После того как Крым попал под юрисдикцию России, Аблаеву не потребовалось много времени, чтобы сменить пластинку, смягчить свои речи и призвать народ к терпению и единству со стороны своих собратьев-мусульман. В то же время Аблаев, возглавляющий Духовное управление крымских мусульман (ДУКМ), также известное как муфтият, начал подстрекать к дружбе с Духовным руководством мусульман Европы в России, и Равил Гайнутдин, председатель Совета муфтиев России, стал частым гостем Крыма.
«Я ездил в Крым не как политик или дипломат, а как духовный пастор» – сказал Гайнутдин после одной из таких поездок. «Я хотел встретиться с моими братьями-мусульманами, услышать их опасения и страхи и понять, почему они не хотят быть частью России и ее 20-миллионного мусульманского сообщества». «У меня есть определенный статус, – сказал им Гайнутдин, – я могу взять на себя ваши надежды и страхи, а также любые вопросы, которые вы хотите задать, вплоть до самой верхушки, и я сделаю все возможное, чтобы помочь вам».
Вскоре после этого ДУКМ начал процесс присоединения к мусульманскому духовному лидерству европейской части России. Однако последовавшая волна инспекций и обысков в мусульманских местах отправления религиозных обрядов выглядела скорее как попытка новых властей Крыма принудить муфтиатов к полному сотрудничеству и повиновению. И их усилия были оправданы.
Этому процессу порабощения способствовал таврический муфтият (в древности Крым был известен как Таврический полуостров), ранее неслыханная суфийская религиозная организация, появившаяся в Крыму в августе 2014 года.
Во главе этого муфтията стоит Руслан Саитвалиев, член Духовного центра крымских мусульман (ДЦКМ), организации, созданной в украинском Крыму Духовным управлением мусульман Украины, которое вступило в конфликт с муфтиятом Аблаева. Ахмед Тамим, киевский муфтий ливийского происхождения, является руководителем этого более крупного управления (Духовное управление мусульман Украины) и следует учениям Абдуллы аль-Харари, который был родом из Ливии.
До присоединения Крыма к России Духовный центр крымских мусульман выступал против муфтията Аблаева, хоть это происходило в основном без должной поддержки. С самого начала сторонники таврического муфтията утверждали, что они поддерживали Талгата Таджуддина, главного муфтия России, который предположительно даже принимал участие в создании новой организации. Предположение, которое Таджуддин твердо опроверг журналистам.
Альтернативное духовное лидерство?
ДУКМ рассмотрели появление параллельного муфтията, как попытку создать раскол среди крымских мусульман, хотя его руководство утверждало, что это фактически послужит объединению его последователей. «Для нас в этом нет ничего нового. Это объединит нас, крымско-татарский народ, и мы все сможем все пережить» – сказал депутат Аблаева, Айдер Исмаилов.
Крымское правительство также опровергло опасения ДУКМ, так как самопровозглашенный премьер-министр Сергей Аксёнов ясно дал понять в комментарии к таврическому муфтияту: «Послушайте, в крымском муфтияте, вероятно, нет раскола. Кто-то создал подобную организацию, но в России нет закона против создания новых религиозных организаций, если только они не являются слишком экстремальными.»
Несколько дней спустя Равиль Гайнутдин, председатель Совета муфтиев России, прибыл туда еще раз, стремясь решить эту проблему. «Глава республики полностью признает верховенство и единство ДУКМ и уважаемого хаджи Эмерали Аблаева как муфтия всего Крыма» – заявил Гайтнудин.
Однако создание альтернативного муфтията является классическим примером принципа проверок и равновесия. В любой момент традиционное духовное лидерство может быть заменено альтернативным, если возникнет такая необходимость, и ДУКМ прекрасно это понимает.
Другими словами, правительство Крыма заверило себя в лояльности ДУКМ. Аблаев или один из его заместителей присутствует на каждом значимом публичном мероприятии, стоя рядом с лидерами правительства и к отвращению многих пользователей социальных сетей среди своей паствы.
В свою очередь, муфтият пользуется молчаливой поддержкой политических лидеров полуострова. В спорных вопросах, касающихся религиозной собственности, суды начали заблуждаться в стороне ДУКМ.
Возьмем, к примеру, спор вокруг Евпаторийского центрального Джума-Джами Масджида. В конце лета 2014 года имам Масджида объявил о том, что он покидает ДУКМ и присоединяется к таврическому муфтияту после того, как члены этой организации получили большинство голосов в совете местной мусульманской общины.
Правовые документы, которые касались общины, и ее печать были переданы имаму, и члены таврического муфтията завладели всеми деньгами, находящимися в мечети. ДУКМ оспорил передачу и в феврале 2015 года, после длительного рассмотрения дела, суд вынес решение в его пользу: таврический матфитат был вынужден покинуть Масджид.
В марте 2015 года Аблаев предложил свою полную поддержку политике правительства Крыма. «Твои друзья наши друзья. Твои враги – наши враги» – сказал Аксенов.
Интересно, что Аблаев по-прежнему является членом Меджлиса, основного представительного органа татар и организации, которая, мягко говоря, не очень поддерживает отношения с нынешними властями (Меджлис даже не упоминается в крымских СМИ). Это, однако, не помешало Аксенову наградить Аблаева медалью «За доблестный труд» в знак признания «поддержания социально-политической стабильности в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений в республике».
Друзья и враги
Когда Аблаев говорил с Аксеновым об их общих врагах в марте этого года, он не уточнил, кого он имел в виду. Но действия Аблаева предполагают, что он стремится дистанцироваться от Меджлиса и, в частности, от его лидера Рефата Чубарова, которому было запрещено возвращаться в Крым в июле 2014 года после поездки за границу.
Инцидент в Турции в конце августа только усилил это впечатление: после того, как Аблаев и Чубаров встретились в Анкаре на втором Всемирном конгрессе крымско-татарского народа, российские телеканалы стали утверждать, что Чубаров, изгнанный лидер Меджлиса, и его соратники более или менее физически напали на крымскую делегацию. На самом деле, по словам Аблаева, событие было намного короче и незапланированным, чем утверждали СМИ.
Конечно, после того, как Аблаев предоставил свой отчет, Чубаров не терял времени, отвечая и комментируя нежелание муфтия провести реальную встречу и его очевидные отношения с его сотрудниками ФСБ.
Вполне возможно, что широко освещаемый в Турции инцидент может побудить российское правительство осуществить свой давно обсуждаемый план создания нового крымско-татарского лидера. Элементы внутри крымско-татарской общины давно демонстрируют враждебность по отношению к людям, которые заняли государственные должности при новом режиме, таким как Ремзи Ильясов (заместитель спикера Госсовета Крыма), Руслан Балбек (заместитель премьер-министра правительства Крыма), Заур Смирнов ( глава госкомитета по межнациональным отношениям и депортированным гражданам), и Аблаев вполне может стать приемлемой альтернативой.
Ходят слухи, что Россия поддерживает Турцию в этом. Действительно, долгожданное строительство центральной мечети в Симферополе наконец-то началось, когда Сергей Аксенов объявил о поддержке проекта Владимиром Путиным на церемонии открытия. С помощью Турции, Масджид должен быть завершен через три года. Накануне начала строительных работ в Симферополе в конце сентября сам Аблаев принял участие в открытии новой центральной мечети в Москве, на котором присутствовали президенты России и Турции.
Предел толерантности
С тех пор, как Крым попал под юрисдикцию Российской Федерации в 2014 году, несколько нетрадиционных религиозных организаций оказались под угрозой своей деятельности, например, Хизб ут-Тахрир, международная панисламская политическая организация.
Хизб ут-Тахрир не запрещена в Украине и имела несколько тысяч сторонников на полуострове. Эти люди проводили встречи, конференции и митинги перед российским насильственным присоединением и открыто критиковали исламский истеблишмент полуострова, делая публичные заявления и приглашая иностранных ораторов.
Все это закончилось в марте 2014 года: Россия видит в «Хизб ут-Тахрир» террористическую организацию, и это стало главной причиной волны обысков в мусульманских домах в прошлом году, которая якобы последовала за сообщениями о людях, укрывающих оружие, наркотики, и так называемой экстремистской литературы (которая, как правило, оказалась Кораном).
Это преследование со стороны служб безопасности привело к тому, что некоторые сторонники «Хизб ут-Тахрир» покинули полуостров и поселились на материковой части Украины, причем довольно многие из них были во Львовской области. Другие, желая остаться в Крыму, покинули запрещенное движение и перенесли свою верность на таврический муфтият.
По словам заместителя начальника МВД по борьбе с экстремизмом Владимира Макарова, число сторонников движения «Хизб ут-Тахрир» в Крыму с момента насильственного присоединения сократилось на 75 процентов (с 10,000 до 2,500), до уровня, сопоставимого с остальной частью России. Деятельность организации прекратилась, но это не помешало правоохранительным органам «разоблачить» своих членов: например, в феврале 2015 года три крымских татара – Руслан Зейтуллаев, Нури Примов и Рустем Ваитов – были арестованы по обвинению принадлежности к террористической организации (Хизб ут-Тахрир). Они все еще находятся в следственном изоляторе. Меджлис считает их политзаключенными и требует их освобождения.
Крымские активисты, близкие к российским властям, также выступили за запрет украинской организации «Альраид», основанной в 1997 году для содействия культурной, образовательной и благотворительной деятельности. Ленур Усманов, политический обозреватель из Севастополя, заявил в июне: «Альраид участвует в разрушительных действиях, направленных против России». По словам Усманова, «Альраид», по-видимому, финансируется Меджлисом и ДУКМ для освещения деятельности «Хизб ут-Тахрир». Службы безопасности еще не приняли во внимание эти комментарии, и с тех пор Альраид перерегистрировался и изменил свое название.
Таким образом, новое российское правительство Крыма сделало все возможное для продвижения Духовного управления крымских татар, которое пропагандирует традиционный ислам среди своего крымско-татарского населения. Муфтий Эмирали, Аблаев имеет практически карт-бланш для любой инициативы. Он лично близко знаком с правителями полуострова и может быть замечен рядом с ними на общественных мероприятиях. В свою очередь Аблаев заявляет о своей полной поддержке правительства, несмотря на критику со стороны лидеров меджлиса в Киеве и риск быть исключенным из этого органа.
Большинство крымских татар, проживающих в Крыму, остались верны муфтияту, понимая, что у Аблаева нет другого выбора, кроме как сотрудничать. В конце концов, правительство всегда может найти альтернативного духовного лидера.
